С каждым годом эриксоновский гипноз становится все более популярным явлением, неизменно пробуждая возрастающий интерес как профессионалов, так и любителей. В чем же отличие этого подхода от других психотерапевтических школ и насколько он является оригинальным и эффективным при консультационной и терапевтической помощи? Ведь терапевтическое направление, разработанное и предложенное медицинскому и психологическому научным сообществам американским психиатром и гипнологом Милтоном Эриксоном (1901-1980), отличается принципиальным отказом от какого-либо догматизма, наряду с отсутствием чёткой научной системной выстроенности. (1) Итак…
Для того, чтобы разобраться в особенностях эриксоновского гипноза, прежде всего, необходимо коснуться некоторых существенных аспектов биографии создателя терапии - Милтона Эриксона, а также обратить внимание на исторический контекст, чтобы лучше понять, что же именно оказало влияние на формирование мировоззренческой позиции будущего всемирно известного гипнотерапевта.
Итак, общеизвестно, что Эриксон родился в небогатой фермерской семье, до четырех лет он практически не говорил, а в возрасте семнадцати лет впервые заболел полиомиелитом, вследствие чего оказался полностью парализованным. Однако, будучи по характеру крайне жизнелюбивым и пытливым человеком, Эриксон страстно желал преодолеть свой недуг. Внимательно наблюдая за своей младшей сестрой, которая только начинала ползать, Эриксон постепенно начал осуществлять то, что сейчас в терминологии нейро-лингвистического программирования назвали бы «моделированием». Факт остается фактом – Эриксон не просто победил тяжелую болезнь, но и через некоторое время, он заново научился двигаться, ходить и говорить. Вскоре Милтон Эриксон поступил в Висконсинский университет, где начал фундаментально изучать медицину. Следует отметить, что к тому же времени и относится увлечение Эриксоном феноменом бессознательного и гипнозом.
В ту пору американское научное сообщество представляло своего рода арену, где разыгрывались сражения между приверженцами психоаналитической доктрины (общеизвестно, что Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг посещали США, где с успехом читали свои лекции) и бихевиористки ориентированными учеными, солидарными с концепциями, изложенными Джоном Уотсоном и Берресом Скиннером.
Как бы то ни было, уже в студенческие годы Эриксон серьезно заинтересовался историей, теорией и практикой гипноза. Так, во время обучения Милтона Эриксона в Висконсинском университете, туда приезжал бихевиорист Кларк Халл, помимо лекций, организовавший (по просьбе студентов) и семинары по гипнозу.(2) Молодой Эриксон активно участвовал в этих занятиях, демонстрируя незаурядные способности. Другой интерес Эриксона был связан с психоанализом, а если точнее, с различными проявлениями и функционированием бессознательного. Изучая феномен работы подсознания, а также механизмы создания трансовых наведений и интересуясь историей гипноза, Эриксон наверняка знал о трудностях коллеги Зигмунда Фрейда - Иосифа Брейера, связанных с проблемой эротического переноса, равно как и об отказе Фрейда, Юнга и ряда других специалистов от исследования методов гипнотического воздействия в рамках психотерапии. Напомню, что «около пяти лет (1887-1892) Зигмунд Фрейд регулярно применял гипноз в своей врачебной практике. Затем он ограничил сферу его использования, а с 1896 года совсем перестал обращаться к гипнозу как к лечебному средству и лишь от случая к случаю прибегал к нему в качестве эксперимента».(3)
По мнению ряда исследователей (в частности Леона Шертока и Раймона де Соссюра) использование гипноза маскировало различные виды сопротивления, кои надлежало подвергнуть анализу. После знаменитого «инцидента», когда одна из пациенток, находившаяся в трансе, бросилась Фрейду на шею, последний на долгие годы прекратил использование гипнотерапии.(4) По словам психоаналитика и, вместе с тем, апологета гипноза, Шертока «отношения между гипнозом и психоанализом всегда несли на себе печать эдиповой амбивалентности. Лишь отказавшись от гипноза, Фрейд смог открыть психоанализ. С тех пор каждый психоаналитик, касаясь этой темы, чувствует себя обязанным доказывать, что и он в свою очередь совершил этот акт отказа, что он не повинен в грехе регрессии к допсихоаналитической стадии. Встречаются, конечно, и исключения…».(5) Стоит ли говорить, что впоследствии, большинство психоаналитиков солидаризировалось в этом вопросе с Зигмундом Фрейдом, что в немалой степени способствовало спаду популярности гипноза.
Итак, общеизвестно, что Эриксон родился в небогатой фермерской семье, до четырех лет он практически не говорил, а в возрасте семнадцати лет впервые заболел полиомиелитом, вследствие чего оказался полностью парализованным. Однако, будучи по характеру крайне жизнелюбивым и пытливым человеком, Эриксон страстно желал преодолеть свой недуг. Внимательно наблюдая за своей младшей сестрой, которая только начинала ползать, Эриксон постепенно начал осуществлять то, что сейчас в терминологии нейро-лингвистического программирования назвали бы «моделированием». Факт остается фактом – Эриксон не просто победил тяжелую болезнь, но и через некоторое время, он заново научился двигаться, ходить и говорить. Вскоре Милтон Эриксон поступил в Висконсинский университет, где начал фундаментально изучать медицину. Следует отметить, что к тому же времени и относится увлечение Эриксоном феноменом бессознательного и гипнозом.
В ту пору американское научное сообщество представляло своего рода арену, где разыгрывались сражения между приверженцами психоаналитической доктрины (общеизвестно, что Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг посещали США, где с успехом читали свои лекции) и бихевиористки ориентированными учеными, солидарными с концепциями, изложенными Джоном Уотсоном и Берресом Скиннером.
Как бы то ни было, уже в студенческие годы Эриксон серьезно заинтересовался историей, теорией и практикой гипноза. Так, во время обучения Милтона Эриксона в Висконсинском университете, туда приезжал бихевиорист Кларк Халл, помимо лекций, организовавший (по просьбе студентов) и семинары по гипнозу.(2) Молодой Эриксон активно участвовал в этих занятиях, демонстрируя незаурядные способности. Другой интерес Эриксона был связан с психоанализом, а если точнее, с различными проявлениями и функционированием бессознательного. Изучая феномен работы подсознания, а также механизмы создания трансовых наведений и интересуясь историей гипноза, Эриксон наверняка знал о трудностях коллеги Зигмунда Фрейда - Иосифа Брейера, связанных с проблемой эротического переноса, равно как и об отказе Фрейда, Юнга и ряда других специалистов от исследования методов гипнотического воздействия в рамках психотерапии. Напомню, что «около пяти лет (1887-1892) Зигмунд Фрейд регулярно применял гипноз в своей врачебной практике. Затем он ограничил сферу его использования, а с 1896 года совсем перестал обращаться к гипнозу как к лечебному средству и лишь от случая к случаю прибегал к нему в качестве эксперимента».(3)
По мнению ряда исследователей (в частности Леона Шертока и Раймона де Соссюра) использование гипноза маскировало различные виды сопротивления, кои надлежало подвергнуть анализу. После знаменитого «инцидента», когда одна из пациенток, находившаяся в трансе, бросилась Фрейду на шею, последний на долгие годы прекратил использование гипнотерапии.(4) По словам психоаналитика и, вместе с тем, апологета гипноза, Шертока «отношения между гипнозом и психоанализом всегда несли на себе печать эдиповой амбивалентности. Лишь отказавшись от гипноза, Фрейд смог открыть психоанализ. С тех пор каждый психоаналитик, касаясь этой темы, чувствует себя обязанным доказывать, что и он в свою очередь совершил этот акт отказа, что он не повинен в грехе регрессии к допсихоаналитической стадии. Встречаются, конечно, и исключения…».(5) Стоит ли говорить, что впоследствии, большинство психоаналитиков солидаризировалось в этом вопросе с Зигмундом Фрейдом, что в немалой степени способствовало спаду популярности гипноза.
Тем не менее, этот факт не остановил изысканий Милтона Эриксона. Получив диплом врача и психолога, Эриксон прошел специализацию в больнице штата Колорадо для психопатов, после чего стал работать в Государственной больнице Род-Айленда. В конце 1930-х гг. Милон Эриксон уже был главным психиатром службы исследований Уорчестерской государственной больницы, а чуть позже – директором лаборатории психиатрических исследований и подготовки персонала в больнице Уэйна.(6) Милтон Эриксон был членом Американской Психиатрической Ассоциации, Американской Психологической Ассоциации и Американской Психопатологической Ассоциации. Помимо этого, он был и основателем и президентом Американского Общества Кинического Гипноза, равно как и редактором журнала, издававшегося этим сообществом. По словам ученика Эриксона и основателя семейной стратегической терапии, Джея Хейли «…Эриксон обогатил психотерапию огромным количеством «неформальных» гипнотических техник и, кроме того, широко распространил идею о том, что гипноз является чем-то существенно большим, нежели ритуал, а именно – особым стилем общения».(7)
В основу всех техник, придуманных и используемых Эриксоном, была положена его поистине исключительная наблюдательность. Согласно рассказу дочери гипнотерапевта – Бетти Элис Эриксон, уже в детстве маленький Милтон обнаруживал тягу к подобного рода экспериментированию. Так, он любил на рассвете протаптывать тропинку по первому снегу через поле (к автобусной остановке). Симптоматично, что при этом, Эриксон нарочно делал колею «зигзагами», после чего из укрытия наблюдал, как люди безропотно следуют по причудливо проложенному маршруту. На протяжении почти полувека множество исследователей пыталось проанализировать особенности стиля Эриксона. Среди них особенно следует выделить: Джея Хейли, Эрнста и Шейлу Росси, Джеффри Зейга, Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера, Дэвида Гордона, Стивена Гиллигена, Сидни Розена, Кэрол и Стивена Лэнктон, Вильяма О’Хэнлона, Жана Годэна. Помимо этого, опубликовано множество научных статей самого Эриксона (собранных в четырехтомник), равно как и стенограмм гипнотических сессий, прокомментированных соответствующим образом Милтоном и его учениками. Всё это (наряду с широким распространением эриксоновского гипноза по всему миру) позволяет говорить о достаточно хорошо изученных паттернах гипнотических техник. Если же попытаться проанализировать систему Милтона Эриксона, то, прежде всего, следует выделить несколько принципиальных моментов.
С кем бы ни общался Эриксон, глубокое уважение к бессознательному респондента как к невероятной ценности, являлось краеугольным камнем коммуникации. Именно Эриксону мы обязаны теми знаниями о так называемой «подстройке» к клиенту и нюансах достижения раппорта, которыми сейчас владеют большинство современных психотерапевтов и психологов-консультантов. Прежде всего, здесь речь идёт о синхронизации дыхания, об особом использовании лексем, заимствованных из вокабуляра самого же пациента, о понимании доминантных репрезентативных систем, равно и как о «присоединении к ценностям». С одной стороны, всё это указывает на недирективность подхода, с другой – на утилизацию субъективно-личностного опыта клиента. Однако, можно сказать, что это лишь вершина айсберга, главной целью терапевтической интервенции Эриксона было побудить клиента к осознаванию увеличения своих жизненных выборов и изменениям собственных стратегических моделей. По словам Джеффри Зейга: «Эриксон размыл границы между «гипнозом», «обучением» и «психотерапией». Обучая, он проводил гипноз; проводя гипноз, он осуществлял психотерапию».(8)
Если же попытаться очертить различия между существующими подходами к гипнозу, то это можно представить в виде следующих оппозиционных положений:(9)
В основу всех техник, придуманных и используемых Эриксоном, была положена его поистине исключительная наблюдательность. Согласно рассказу дочери гипнотерапевта – Бетти Элис Эриксон, уже в детстве маленький Милтон обнаруживал тягу к подобного рода экспериментированию. Так, он любил на рассвете протаптывать тропинку по первому снегу через поле (к автобусной остановке). Симптоматично, что при этом, Эриксон нарочно делал колею «зигзагами», после чего из укрытия наблюдал, как люди безропотно следуют по причудливо проложенному маршруту. На протяжении почти полувека множество исследователей пыталось проанализировать особенности стиля Эриксона. Среди них особенно следует выделить: Джея Хейли, Эрнста и Шейлу Росси, Джеффри Зейга, Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера, Дэвида Гордона, Стивена Гиллигена, Сидни Розена, Кэрол и Стивена Лэнктон, Вильяма О’Хэнлона, Жана Годэна. Помимо этого, опубликовано множество научных статей самого Эриксона (собранных в четырехтомник), равно как и стенограмм гипнотических сессий, прокомментированных соответствующим образом Милтоном и его учениками. Всё это (наряду с широким распространением эриксоновского гипноза по всему миру) позволяет говорить о достаточно хорошо изученных паттернах гипнотических техник. Если же попытаться проанализировать систему Милтона Эриксона, то, прежде всего, следует выделить несколько принципиальных моментов.
С кем бы ни общался Эриксон, глубокое уважение к бессознательному респондента как к невероятной ценности, являлось краеугольным камнем коммуникации. Именно Эриксону мы обязаны теми знаниями о так называемой «подстройке» к клиенту и нюансах достижения раппорта, которыми сейчас владеют большинство современных психотерапевтов и психологов-консультантов. Прежде всего, здесь речь идёт о синхронизации дыхания, об особом использовании лексем, заимствованных из вокабуляра самого же пациента, о понимании доминантных репрезентативных систем, равно и как о «присоединении к ценностям». С одной стороны, всё это указывает на недирективность подхода, с другой – на утилизацию субъективно-личностного опыта клиента. Однако, можно сказать, что это лишь вершина айсберга, главной целью терапевтической интервенции Эриксона было побудить клиента к осознаванию увеличения своих жизненных выборов и изменениям собственных стратегических моделей. По словам Джеффри Зейга: «Эриксон размыл границы между «гипнозом», «обучением» и «психотерапией». Обучая, он проводил гипноз; проводя гипноз, он осуществлял психотерапию».(8)
Если же попытаться очертить различия между существующими подходами к гипнозу, то это можно представить в виде следующих оппозиционных положений:(9)
| Традиционный/директивный гипноз | Эриксоновский гипноз |
| 1. Используется авторитарный подход, в контексте которого гипнотизер выступает как властная фигура. | 1. Используется «дозволяющий», «разрешающий» подход. На сеансах клиенту многое позволяется, и практически ничего явно не запрещается. |
2. Применяются прямые внушения. Например: «Начиная с этого дня, вы больше не будете пить, курить, переедать и пр.». | 2. Употребляются косвенные внушения. |
| 3. Гипноз рассматривается как особое состояние, в которое погружаются под влиянием гипнотизера. | 3. Транс рассматривается как особый тип психического функционирования, в который вступают в процессе диалога/сотрудничества. |
| 4. Наведение транса – это «ключ» к входу в иное состояние, и этот «ключ» находится в руках гипнотизера. | 4.Человек принимает определенную установку, из которой вытекает все его поведение. |
| 5. Культивируется подчинение. | 5. Культивируется освобождение и трансдеривационный поиск. |
| 6. Что-либо настойчиво внушается человеку. | 6. Что-то «извлекается» из сознания, памяти, опыта пациента. Идёт апелляция к имеющимся ресурсам. |
| 7. Гипнотизер полагает, что имеет власть над другими людьми и верит в это. Эту установку, он активно стремится передать клиенту, убедить его в этом. | 7. Эриксоновский гипнотерапевт стремится создать парадоксальную установку: «Я помогу вам обрести власть над самим собой». |
В отличие от так называемого «авторитарного» подхода (а Милтон Эриксон иногда использовал и директивные методы внушения), неэффективного в целом ряде случаев, в эриксоновском гипнозе используется т.н. «закамуфлированное внушение». Подобная суггестия воспринимается не критически и вызывает со стороны клиента меньше сопротивления. Например, используются такие предложения как: «Позвольте себе расслабиться. И когда ваша рука опустится, ваше бессознательное позволит телу сделать глубокий вдох, и глаза откроются, и можно будет вернуться в обычное состояние».
Что же касается самого понятия «транса», то здесь также необходимо ввести определенные дефиниции. В эриксоновском гипнозе транс как таковой рассматривается как нормальное состояние, случающееся практически с каждым человеком ежедневно около сорока раз. Подобные состояния характеризуются смещением фокуса внимания вглубь себя, внутрь собственных мыслей и переживаний, что, по мнению ряда исследователей, обусловлено физиологическими циклами работы мозга и особенностями Хрестоматийным примером является описание состояния глубоко задумавшегося человека, едущего в транспорте.
Условно трансы можно разделить на: 1) трансы повседневные 2) трансы усиленные и 3) трансы сомнамбулические. «Транс – это такой тип функционирования, который вовлекает одновременно уровни сознательного бессознательного (Erickson & coll., 1976) и является медиатором между ними… В своем крайнем выражении глубокий транс – это такой уровень гипноза, который позволяет пациенту целенаправленно и непосредственно действовать на бессознательном уровне, без вмешательства сознания» (Erickson & coll., 1980, I).(10)
Что же касается самого понятия «транса», то здесь также необходимо ввести определенные дефиниции. В эриксоновском гипнозе транс как таковой рассматривается как нормальное состояние, случающееся практически с каждым человеком ежедневно около сорока раз. Подобные состояния характеризуются смещением фокуса внимания вглубь себя, внутрь собственных мыслей и переживаний, что, по мнению ряда исследователей, обусловлено физиологическими циклами работы мозга и особенностями Хрестоматийным примером является описание состояния глубоко задумавшегося человека, едущего в транспорте.
Условно трансы можно разделить на: 1) трансы повседневные 2) трансы усиленные и 3) трансы сомнамбулические. «Транс – это такой тип функционирования, который вовлекает одновременно уровни сознательного бессознательного (Erickson & coll., 1976) и является медиатором между ними… В своем крайнем выражении глубокий транс – это такой уровень гипноза, который позволяет пациенту целенаправленно и непосредственно действовать на бессознательном уровне, без вмешательства сознания» (Erickson & coll., 1980, I).(10)
Под терапевтическим же трансом «следует понимать терапевтическое содружество, в котором пациент готов идти навстречу предложениям терапевта. Насколько хорошо пациент идет на погружение в транс (пусть это будет неглубокое погружение), как правило, настолько легко он готов идти на предлагаемые ему внушения, настолько легко он готов воспринять и реализовать их. Если человек спокоен за себя, когда он чувствует себя в кабинете терапевта защищенным, чувствует в терапевте силу помочь ему в решении важных задач, такой пациент легко погрузится в транс и будет хорошо сотрудничающим пациентом. Состояние обоюдного доверия намного облегчает ситуацию транса. Когда Эриксона спрашивали, каким образом его пациенты входят в транс, он говорил: «Я сам вхожу в транс, транс витает в этой комнате, и пациенту ничего не остается делать, как тоже погрузиться в транс».(11)
В традиции эриксоновского гипноза к бессознательному относятся как некой «высшей сущности, хранилищу возможных программ», которые клиенту и надлежит использовать для обучения новым эффектным паттернам реагирования и поведения. «Согласно Эриксону, приближающемуся в этом к концепции Куэ (1915) и Бодуэна (1951), наше бессознательное действует разумно и целенаправленно, но не явно для нас, организуя наше поведение. По Бодуэну и Куэ для этого в большинстве случаев достаточно способности нашей психики создавать образы. Для нас средством выбора является гипноз».(12)
Если, говорить об этапах и специфических приемах гипнотического наведения, то здесь следует выделить следующее. Первое, что делает эриксоновский гипнотерапевт – осуществляет подстройку. «Во время подстройки к текущему опыту клиента цель гипнотизера – подстроиться настолько успешно, чтобы он начал направлять опыт клиента».(13) Для этого используется «отзеркаливание» клиента, прием, когда терапевт занимает похожую, «отражающую» позу в пространстве, дышит в такт и говорит на выдохе клиента.
После достижения раппорта, уже в процессе наведения, эриксоновским терапевтом очень часто используется т.н. «простая конъюнкция» (то есть использование в речи союза -и-), а также «подразумеваемый каузатив». Например: «…когда вы сидите здесь, прислушиваясь к звукам моего голоса и расслабляетесь все больше и больше, и начинаете погружаться в состояние приятного расслабления…». Как правило, при этом дополнительно используются причинно-следственные лексические построения семантически неправильных форм. В терминах НЛП это называется «псевдологикой». Например: «…благодаря тому, что вы сидите тут и прислушиваетесь к звуку моего голоса, вы расслабляетесь все больше и больше…».(14)
Другой особенностью, значительно определяющей эриксоновский подход к гипнотерапевтическим интервенциям, являются косвенные внушения во всём их возможном многообразии. При помощи таких конструкций, бессознательному клиента (в обход сознательного контроля) прививаются мысли, способные спровоцировать позитивные изменения. Одним из таких способов является «последовательность принятия», то есть прием, заключающийся в том, что человеку дается ряд аксиоматичных высказываний, подразумевающих ответ «Да». После того, как у пациента создается внутренняя установка на «да», возникает своеобразная инерция, вследствие которой он без сопротивления принимает внушение терапевта. Например:
Вы сидите рядом со мной, Да.
И Вы слышите мой голос. Да.
И Вы можете ощутить как ступни ног давят на пол. Да.
И Вы можете ощутить свое дыхание, как воздух входит и выходит. Да
И, погрузившись в транс Вы можете проделать определенную важную работу. Да
После достижения раппорта, уже в процессе наведения, эриксоновским терапевтом очень часто используется т.н. «простая конъюнкция» (то есть использование в речи союза -и-), а также «подразумеваемый каузатив». Например: «…когда вы сидите здесь, прислушиваясь к звукам моего голоса и расслабляетесь все больше и больше, и начинаете погружаться в состояние приятного расслабления…». Как правило, при этом дополнительно используются причинно-следственные лексические построения семантически неправильных форм. В терминах НЛП это называется «псевдологикой». Например: «…благодаря тому, что вы сидите тут и прислушиваетесь к звуку моего голоса, вы расслабляетесь все больше и больше…».(14)
Другой особенностью, значительно определяющей эриксоновский подход к гипнотерапевтическим интервенциям, являются косвенные внушения во всём их возможном многообразии. При помощи таких конструкций, бессознательному клиента (в обход сознательного контроля) прививаются мысли, способные спровоцировать позитивные изменения. Одним из таких способов является «последовательность принятия», то есть прием, заключающийся в том, что человеку дается ряд аксиоматичных высказываний, подразумевающих ответ «Да». После того, как у пациента создается внутренняя установка на «да», возникает своеобразная инерция, вследствие которой он без сопротивления принимает внушение терапевта. Например:
Вы сидите рядом со мной, Да.
И Вы слышите мой голос. Да.
И Вы можете ощутить как ступни ног давят на пол. Да.
И Вы можете ощутить свое дыхание, как воздух входит и выходит. Да
И, погрузившись в транс Вы можете проделать определенную важную работу. Да
Довольно часто импликации звучат в виде вопроса: «Интересно, насколько глубоко вы бы хотели погрузиться в транс?» (пресуппозируется желание погружения в транс, который точно будет). Или - «Вы бы хотели погрузиться в транс сейчас или через несколько минут?»; «Когда ты выздоровеешь, мы сможем в воскресенье пойти в цирк». Известно, что Милтон Эриксон часто просил своих пациентов, чтобы те, после выписки (подразумевающееся выздоровление), дарили ему луковицы всевозможных цветов, присылали разнообразные рецепты, открытки, письма и т.д.
В связи с упоминанием импликаций, следует отметить и различные типы вопросов, широко используемые в ходе эриксоновской гипнотерапии. Дело в том, что вопросы не распознаются как внушения. Это могут быть вопросы, относящиеся к потенциально возможному опыту транса («Как Вы узнаете, что начинаете погружаться в транс?», или риторические вопросы – «Интересно, насколько глубоко Вы погрузились в транс?»; «Любопытно, как в трансе ваше бессознательное будет себя проявлять?». Помимо этого, могут быть использованы т.н. «скрытые вопросы», то есть высказывания, которые грамматически вопросами не являются, но воспринимаются именно как вопросы. Например, «Мне просто интересно знать, насколько легко вы начнёте погружаться в транс». Также следует выделить и побуждающие вопросы, по сути являющиеся командами. Например: «Вы можете сесть прямо, положив руки на колени?» или «Вы можете сесть вот так?».
Помимо этого, для того, чтобы избежать сопротивления, в эриксоновском гипнозе широко используются трюизмы, то есть повторения неких очевидных и общеизвестных вещей. При этом, очень часто трюизм одновременно является импликацией (Когда сидишь удобно, можно расслабиться). Доктор Эрнст Росси приводит следующий примеры: «Рано или поздно ваша рука поднимется [глаза закроются и т.д.]. Ваша головная боль [или какая-то другая проблема] исчезнет, как только ваша система будет готова к тому, чтобы она ушла. Вероятно, это случится, как только Вы будете готовы».(15)
К специфическим приемам эриксоновской гипнотерапии также относится «встроенное внушение» или «аналоговое маркирование» или выделение смыслов с помощью жестов, мимики, интонаций, темпа речи, артикуляции определенных слов и словосочетаний, содержащихся в тексте. Например, «общеизвестно (псевдотрюизм), что Милтон Эриксон (указание на авторитет) действительно понимал, как можно получить удовольствие (аналоговое маркирование) от пребывания в терапевтических трансах». Или - «закон транса заключается в том, что каждый следующий раз человек входит в транс все быстрее и глубже».
Для того, чтобы лучше понимать примерную структуру микродинамики наведения транса и внушения, можно обратиться к положениям, изложенными Эриксоном, Эрнстом и Шейлой Росси в книге «Hypnotic Realities» (1976). В рамках этого анализа было выделено пять следующих принципиальных для эриксоновского гипноза аспектов:
Помимо этого, для того, чтобы избежать сопротивления, в эриксоновском гипнозе широко используются трюизмы, то есть повторения неких очевидных и общеизвестных вещей. При этом, очень часто трюизм одновременно является импликацией (Когда сидишь удобно, можно расслабиться). Доктор Эрнст Росси приводит следующий примеры: «Рано или поздно ваша рука поднимется [глаза закроются и т.д.]. Ваша головная боль [или какая-то другая проблема] исчезнет, как только ваша система будет готова к тому, чтобы она ушла. Вероятно, это случится, как только Вы будете готовы».(15)
К специфическим приемам эриксоновской гипнотерапии также относится «встроенное внушение» или «аналоговое маркирование» или выделение смыслов с помощью жестов, мимики, интонаций, темпа речи, артикуляции определенных слов и словосочетаний, содержащихся в тексте. Например, «общеизвестно (псевдотрюизм), что Милтон Эриксон (указание на авторитет) действительно понимал, как можно получить удовольствие (аналоговое маркирование) от пребывания в терапевтических трансах». Или - «закон транса заключается в том, что каждый следующий раз человек входит в транс все быстрее и глубже».
Для того, чтобы лучше понимать примерную структуру микродинамики наведения транса и внушения, можно обратиться к положениям, изложенными Эриксоном, Эрнстом и Шейлой Росси в книге «Hypnotic Realities» (1976). В рамках этого анализа было выделено пять следующих принципиальных для эриксоновского гипноза аспектов:
1) Фиксация внимания
2) Депотенциализация установок сознания
3) Бессознательный поиск
4) Бессознательные процессы
5) Гипнотический отклик (16)
2) Депотенциализация установок сознания
3) Бессознательный поиск
4) Бессознательные процессы
5) Гипнотический отклик (16)
При этом, важно отметить, что Милтон Эриксон очень четко разделял транс и гипнотическое внушение, подчеркивая разницу между «наведением транса» и «использованием транса». После того как клиент вводится в гипнотическое состояние, для терапевта очень важно поддерживать транс. Для последующей успешной работы используется «ратификация» - то есть фиксация и констатация минимальных признаков транса с помощью одобряющих слов: «да», «угу», «очень хорошо», либо – лексических конструкций наподобие - «Вы наверняка заметили, что ваше дыхание стало ровнее».
Необходимо отметить, что для депотенциализации сознательных процессов (речь идет о приемах переключающих внимание клиента с внешне ориентированного - на внутренне ориентированное) эриксоновские гипнотерапевты используют самые разные способы. В частности здесь можно говорить об отвлечении, психическом насыщении, шоке, или же создании замешательства. Поскольку коммуникация в гипнозе обращена, в основном, к «содержимому» правого полушария, для гипнотерапевта важно перевести закольцованный рефлексивный внутренний диалог клиента на поиск и обнаружение полезных паттернов реагирования. Разрушение же привычных шаблонов способствует достижению этой цели.
Итак, после наступления гипнотического состояния, терапевт может выбирать различные пути переориентации клиента на его конструктивное будущее поведение. Однако, каким бы ни был дальнейший ход гипнотической сессии, в ходе проведения гипнотерапии особое внимание всегда уделяется работа с ресурсами пациента. В контексте эриксоновского гипноза утверждается, что люди располагают определенными внутренними ресурсами, о которых зачастую не имеют понятия. «Ресурсы состоят из забытых навыков, из потенциальных незавершенных программ или ещё не использованных данных. Весь наш прошлый опыт всегда что-то дает нам; даже наши неудачи, если решиться их пересмотреть, содержат полезные составляющие. Эриксон сравнивал все эти ресурсы с «большим хранилищем», из которого мы должны научиться черпать».(17)
Но, как бы то ни было, по справедливому замечанию Эрнста Росси, сам по себе «транс не обеспечивает принятие внушений». Поэтому Милтон Эриксон особое внимание и уделял установлению контакта с клиентом, пониманию его внутреннего мира и приоритетов – не просто для того, чтобы быть «конгруэнтным» или ловко обходить сознательные защиты, а для того, чтобы использовать т.н. «утилизирующий» подход в рамках терапии. Еще в 1965 году Эриксон отмечал, что часто психотерапевт смотрит на клиента так, будто тот способен всегда безукоризненно логически осмыслять причину и следствие собственных затруднений, как на «в полной мере владеющего своими способностями человека, короче говоря, как на разумную и информированную личность. Однако, как правило, врачи не принимают во внимание тот факт, что пациент может быть глупым, абсурдным, неразумным, нелогичным, неспособным действовать в соответствии со здравым смыслом и очень часто руководствуется в своем поведении эмоциями и неизвестными, неузнаваемыми, и, вероятно никогда не раскрываемыми побуждениями и силами, которые никак нельзя назвать разумными, логическими и имеющими какой-то смысл».(18)
Необходимо отметить, что для депотенциализации сознательных процессов (речь идет о приемах переключающих внимание клиента с внешне ориентированного - на внутренне ориентированное) эриксоновские гипнотерапевты используют самые разные способы. В частности здесь можно говорить об отвлечении, психическом насыщении, шоке, или же создании замешательства. Поскольку коммуникация в гипнозе обращена, в основном, к «содержимому» правого полушария, для гипнотерапевта важно перевести закольцованный рефлексивный внутренний диалог клиента на поиск и обнаружение полезных паттернов реагирования. Разрушение же привычных шаблонов способствует достижению этой цели.
Итак, после наступления гипнотического состояния, терапевт может выбирать различные пути переориентации клиента на его конструктивное будущее поведение. Однако, каким бы ни был дальнейший ход гипнотической сессии, в ходе проведения гипнотерапии особое внимание всегда уделяется работа с ресурсами пациента. В контексте эриксоновского гипноза утверждается, что люди располагают определенными внутренними ресурсами, о которых зачастую не имеют понятия. «Ресурсы состоят из забытых навыков, из потенциальных незавершенных программ или ещё не использованных данных. Весь наш прошлый опыт всегда что-то дает нам; даже наши неудачи, если решиться их пересмотреть, содержат полезные составляющие. Эриксон сравнивал все эти ресурсы с «большим хранилищем», из которого мы должны научиться черпать».(17)
Но, как бы то ни было, по справедливому замечанию Эрнста Росси, сам по себе «транс не обеспечивает принятие внушений». Поэтому Милтон Эриксон особое внимание и уделял установлению контакта с клиентом, пониманию его внутреннего мира и приоритетов – не просто для того, чтобы быть «конгруэнтным» или ловко обходить сознательные защиты, а для того, чтобы использовать т.н. «утилизирующий» подход в рамках терапии. Еще в 1965 году Эриксон отмечал, что часто психотерапевт смотрит на клиента так, будто тот способен всегда безукоризненно логически осмыслять причину и следствие собственных затруднений, как на «в полной мере владеющего своими способностями человека, короче говоря, как на разумную и информированную личность. Однако, как правило, врачи не принимают во внимание тот факт, что пациент может быть глупым, абсурдным, неразумным, нелогичным, неспособным действовать в соответствии со здравым смыслом и очень часто руководствуется в своем поведении эмоциями и неизвестными, неузнаваемыми, и, вероятно никогда не раскрываемыми побуждениями и силами, которые никак нельзя назвать разумными, логическими и имеющими какой-то смысл».(18)
Используя «утилизирующий» подход, эриксоновские гипнотерапевты постоянно находятся в рапорте с клиентами, поощряя их к привычной и адекватной для них деятельности, которая постепенно и аккуратно дополняется изменяемым и обогащаемым опытом, в результате чего, со временем, меняется и способ мышления, и варианты реагирования, и последующее поведение в аналогичных (ранее проблемных) ситуациях. По словам Эриксона: «Задача врача состоит не в том, чтобы обращать пациента в нужную веру с помощью его принципов и понятий. Ни один пациент не может реально понять и принять понятия врача, и ему это не нужно. Что нужно, так это создание терапевтической ситуации, позволяющей пациенту использовать свои собственные мысли, свои собственные понятия, свои собственные эмоции таким путем, который наилучшим образом подходит к его схеме жизни».(19)
В рамках уже упомянутых косвенных внушений, Милтон Эриксон (равно как и его последователи) любил использовать метафоры. Поскольку метафоры, притчи, повести о жизни друзей, знакомых и знаменитостей не воспринимались клиентами как терапевтические интервенции, Эриксон легко мог встраивать в эти рассказы разнообразные внушения, обходя сознательный контроль и защиты. Вместе с тем приемы, используемые Эриксоном, нередко заставляли клиентов идентифицироваться с героями его рассказов. Для этого, Эриксон, после того как определял «класс проблем» и «класс решений», делал свою метафору изоморфичной. Например, если девочка в реальной жизни страдала энурезом, то в контексте метафоры или волшебной сказки, щеночек мог испытывать схожие проблемы. Так, алкоголику решившему бросить пить, Эриксон мог долго и нудно рассказывать про кактусы, месяцами обходящиеся без воды.
Разумеется, метафоры широко используются в психотерапии и без гипноза, однако особе значение они получают именно в гипнозе, так как «метафорический язык является по преимуществу языком правого полушария». (Erickson & Rossi, 1979)… «В метафоре содержится явное послание, удерживающее внимание на сознательном уровне; более важным является второй смысл, который, как и в юморе, «продвигается» независимо и скрыто. Этот второй смысл, будучи связан с проблемами пациента, может способствовать развитию осознавания, но прежде всего он создает возможность психического упорядочивания. Он позволяет достичь психических уровней, к которым сознание не имеет доступа».(20)
При этом, метафоры зачастую преподносятся клиенту в виде серии рассказов, иногда мало связанных между собой. Нередко, пациенту даются три метафоры, как бы встроенные друг в друга. Больше всего такая конструкция напоминает троянского коня и называется «тройной спиралью Милтона Эриксона». Сначала вниманию клиента предлагается первый рассказ, который не завершается. Затем начинается второй рассказ, который также обрывается на самом интересном месте. После этого, дается третья метафора, на этот раз полностью. Эта (третья) метафора максимально соответствует запросу клиента. После этого завершается вторая метафора, и, затем первая. Особенность такого построения заключается в том, что третья метафора обычно забывается, достигая, тем не менее, области бессознательного клиента. Отмечая то, что эриксоновская терапия отнюдь не сводится к «рассказыванию историй» (или, по справедливому выражению Сидни Розена, – «обучающих историй»), эту часть следует назвать «одним из главных ее элементов».(21)
Наряду с этим, важно отметить, что пребывание в гипнотическом трансе не гарантирует принятие внушения. «Транс представляет собой особое состояние, которое интенсифицирует терапевтические отношения и фокусирует внимание пациента на внутренних аспектах реальности». (22) Это действительно так, однако в отличие от негипнотических форм воздействия, в эриксоновской терапии все-таки можно выделить такой (общий для всех видов гипноза) феномен как «постгипнотическое внушение», чрезвычайно эффективное в целом ряде случаев.
В рамках уже упомянутых косвенных внушений, Милтон Эриксон (равно как и его последователи) любил использовать метафоры. Поскольку метафоры, притчи, повести о жизни друзей, знакомых и знаменитостей не воспринимались клиентами как терапевтические интервенции, Эриксон легко мог встраивать в эти рассказы разнообразные внушения, обходя сознательный контроль и защиты. Вместе с тем приемы, используемые Эриксоном, нередко заставляли клиентов идентифицироваться с героями его рассказов. Для этого, Эриксон, после того как определял «класс проблем» и «класс решений», делал свою метафору изоморфичной. Например, если девочка в реальной жизни страдала энурезом, то в контексте метафоры или волшебной сказки, щеночек мог испытывать схожие проблемы. Так, алкоголику решившему бросить пить, Эриксон мог долго и нудно рассказывать про кактусы, месяцами обходящиеся без воды.
Разумеется, метафоры широко используются в психотерапии и без гипноза, однако особе значение они получают именно в гипнозе, так как «метафорический язык является по преимуществу языком правого полушария». (Erickson & Rossi, 1979)… «В метафоре содержится явное послание, удерживающее внимание на сознательном уровне; более важным является второй смысл, который, как и в юморе, «продвигается» независимо и скрыто. Этот второй смысл, будучи связан с проблемами пациента, может способствовать развитию осознавания, но прежде всего он создает возможность психического упорядочивания. Он позволяет достичь психических уровней, к которым сознание не имеет доступа».(20)
При этом, метафоры зачастую преподносятся клиенту в виде серии рассказов, иногда мало связанных между собой. Нередко, пациенту даются три метафоры, как бы встроенные друг в друга. Больше всего такая конструкция напоминает троянского коня и называется «тройной спиралью Милтона Эриксона». Сначала вниманию клиента предлагается первый рассказ, который не завершается. Затем начинается второй рассказ, который также обрывается на самом интересном месте. После этого, дается третья метафора, на этот раз полностью. Эта (третья) метафора максимально соответствует запросу клиента. После этого завершается вторая метафора, и, затем первая. Особенность такого построения заключается в том, что третья метафора обычно забывается, достигая, тем не менее, области бессознательного клиента. Отмечая то, что эриксоновская терапия отнюдь не сводится к «рассказыванию историй» (или, по справедливому выражению Сидни Розена, – «обучающих историй»), эту часть следует назвать «одним из главных ее элементов».(21)
Наряду с этим, важно отметить, что пребывание в гипнотическом трансе не гарантирует принятие внушения. «Транс представляет собой особое состояние, которое интенсифицирует терапевтические отношения и фокусирует внимание пациента на внутренних аспектах реальности». (22) Это действительно так, однако в отличие от негипнотических форм воздействия, в эриксоновской терапии все-таки можно выделить такой (общий для всех видов гипноза) феномен как «постгипнотическое внушение», чрезвычайно эффективное в целом ряде случаев.
Важно понимать, что, несмотря на кажущуюся универсальность подхода, у эриксоновской гипнотерапии есть свои показания и противопоказания. Так, гипнотические интервенции обычно не применяются по отношению к людям больным шизофренией, страдающим различными психозами и эпилепсией. Вместе с тем, гипнотерапия по Эриксону показана при разрешении ситуаций связанных с обучением, кризисах, горе, при наличии внутриличностных и семейных проблем, при борьбе со стрессом, зависимостях, при всевозможных депрессиях, посттравматическом синдроме, различных неврозах, сексуальных нарушениях, энурезе, заикании, психосоматических заболеваниях, острых и хронических болях, нарушениях пищевого поведения. Здесь также можно выделить некоторые заболевания профильно связанные с такими разделами медицины как стоматология, пульманология, гинекология, дерматология, эндокринология, гастроэнтерология, кардиология, иммунология, неврология. Также эриксоновский гипноз может применяться в качестве дополнительной помощи при облегчении страданий раковых больных.(23)
Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что несомненное достоинство гипнотерапии по Милтону Эриксону связано с творческим использованием ресурсов и бессознательного пациента. А также с коррекцией опыта и моделированием последующего, удовлетворяющего клиента и его окружение, социально приемлемого поведенческого репертуара. Можно сказать, что такой подход «основан именно на возможности для пациента в состоянии гипноза решиться вызвать то, на что он не способен в обычном состоянии, так как в гипнозе он чувствует себя защищенным».(24) В отличие от многих психотерапевтических направлений, в рамках эриксоновского гипноза предлагается абсолютно оригинальный взгляд на вопросы сопротивления, что уменьшает ригидность и резистентность пациента, и делает эту проблему вполне разрешимой. Гипнотический контекст также позволяет эффективно работать с прошлым пациента, позволяя ему по-новому переживать произошедшие события. Наряду с этим, после разблокировки неадекватных и мешающих шаблонов реагирования, эриксоновский гипноз создаёт возможности и для приобретения новых навыков, ориентируя клиента на достижение позитивных результатов.
Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что несомненное достоинство гипнотерапии по Милтону Эриксону связано с творческим использованием ресурсов и бессознательного пациента. А также с коррекцией опыта и моделированием последующего, удовлетворяющего клиента и его окружение, социально приемлемого поведенческого репертуара. Можно сказать, что такой подход «основан именно на возможности для пациента в состоянии гипноза решиться вызвать то, на что он не способен в обычном состоянии, так как в гипнозе он чувствует себя защищенным».(24) В отличие от многих психотерапевтических направлений, в рамках эриксоновского гипноза предлагается абсолютно оригинальный взгляд на вопросы сопротивления, что уменьшает ригидность и резистентность пациента, и делает эту проблему вполне разрешимой. Гипнотический контекст также позволяет эффективно работать с прошлым пациента, позволяя ему по-новому переживать произошедшие события. Наряду с этим, после разблокировки неадекватных и мешающих шаблонов реагирования, эриксоновский гипноз создаёт возможности и для приобретения новых навыков, ориентируя клиента на достижение позитивных результатов.
(2) Романин А.Н. Основы психотерапии. М., 2006. С. 485-486
(3) Шерток Л, Де Соссюр Р. Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрейда. М., 1991. С. 159
(4) Там же. С. 159-160
(5) Шерток Л. Непознанное в психике человека. М.,198. С. 189
(6) Эриксон М., Хейли Дж. Стратегии семейной терапии. М., 2007. С. 10
(7) Там же. С. 17
(8) Зейг Дж. К. Испытание Эриксоном. Личность мастера и его работа. М., 1999, С. 19
(9) См. подробнее - Гинзбург М.Р., Яковлева Е.Л. Эриксоновский гипноз: систематический курс. М., 2008, С. 10
(10) Цит. по Годэн Ж. Новый гипноз. Введение в эриксоновскую гипнотерапию. М., 2003, С. 177
(11) Гордеев М.Н. Гипноз. Практическое руководство. М., 2005, С. 114
(12) Годэн Ж. Новый гипноз. Введение в эриксоновскую гипнотерапию. М., 2003, С. 92-93
(13) Гриндер Д., Бэндлер Р., Делозье Дж. Паттерны гипнотических техник Милтона Эриксона. СПб., С. 25
(14) Там же. С. 25
(15) Эриксон М., Росси Э., Росси Ш. Гипнотические реальности. М., 2005. С. 41
(16) Там же. С. 254
(17) Годэн Ж. Op. cit. С. 145
(18) Цит по Эриксон М. Использование симптомов как неотъемлемой части гипнотерапии. В кн. Стратегии психотерапии. СПб. 1999. С. 491
(19) Там же. С. 504
(20) Годэн Ж. Op. cit. С. 108
(21) Эриксон М. Мой голос останется с вами. СПб., 1995. С. 10
(22) Эриксон М., Росси Э., Росси Ш. Гипнотические реальности. М., 2005. С. 342
(23) Романин А.Н. Основы психотерапии. М., 2006. С. 496-497
(24) Годэн Ж. Op. cit. С. 175
Дмитрий Барабанов, психолог (запись на прием +7(916)418-87-88)
e-mail: barabanoff@yandex.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий